Лечебница доктора Дюбуше. Часть 2.
Но Дюбуше вряд ли прочитал эти добрые слова в свой адрес. В начале 1908 года его арестовали и как иностранца, преступившего законы Российской империи, выслали за границу. Еще раньше вынуждена была скрыться Людмила Васильевна, за которой велась полицейская слежка. Дюбуше уехал в Париж, а в здании лечебницы открылась «санатория для нервных больных».

Парижский период биографии Дюбуше интересен, в первую очередь, знакомством врача с В. И. Лениным, о чем рассказала в своих воспоминаниях Н. К. Крупская: «Приехал бежавший из Сольвычегорска Инок (И. Ф. Дубровинский. — Р. А.)... Инок приехал совсем больной: ему кандалы, когда он шел в ссылку, так натерли ноги, что на ногах образовались раны... Ильич поехал посоветоваться к французскому профессору Дюбуше, прекрасному хирургу, работавшему в качестве врача во время революции 1905 года в России, в Одессе. Ильич ездил к Дюбуше с Наташей Гопнер, которая знала его по Одессе...».

Воспоминания Надежды Константиновны свидетельствуют не только о том, что знакомство Дюбуше с В. И. Лениным состоялось благодаря одесским конспиративным связям доктора, но и о достаточно высоком уровне этих связей: Серафима Ильинична Гопнер (партийный псевдоним - Наташа) была профессиональным революционером и вела в Одессе серьезнейшую работу.

Эпизод знакомства Дюбуше с В. И. Лениным воссоздает в книге «Маленькая железная дверь в стене» В. Катаев, после чего делает «небольшое отступление»: «Дело в том, что я тоже знал знаменитого хирурга. Я даже был знаком с ним лично. Мы жили... на так называемой даче «Отрада», где совсем недалеко от нас находилась больница Дюбуше, весьма популярная в городе, так как сам доктор Дюбуше слыл не только выдающимся хирургом... но также и очень «красным», как назывались в то время революционеры».

Знакомство писателя, который жил на улице Отрадной, 10 (дом разрушен во время войны, по нынешней нумерации — № 9), с Дюбуше произошло, по его словам, при следующих «драматических» обстоятельствах: в детстве он стянул у бабушки стальной вязальный крючок, нитки и, вздумав вязать, тотчас же вонзил крючок в палец. Тетя помчалась с ним к Дюбуше, который, не раздумывая, вырвал крючох и отправил пострадавшего домой. Вспоминая об этом, Катаев пишет, что однажды полиция произвела в больнице Дюбуше обыск, но ничего не нашла.
Рассказ Валентина Катаева о «конспиративной» деятельности Дюбуше основан на слухах, циркулировавших некогда в Отраде. Но теперь ясно, что многое из этого соответствовало удивительной истории доктора Дюбуше.

А когда я рассказал Валентину Петровичу о находке на чердаке дома Дюбуше и первоначальном недоумении краеведов, он безапелляционно обронил: «Нужно было у меня спросить!» И потом задумчиво, как бы про себя сказал: «И бумаги сохранились, значит, правду тогда говорили в Отраде, что они при обыске не нашли». Взгляд Катаева при этом был таким отстраненным, будто он вглядывался в Отраду своего далекого детства.