«Дворец спорта и искусств». Часть 2.
В те годы чемпионаты французской борьбы были популярным и обязательным цирковым зрелищем.

«Перед последним отделением как бы сам собой на арене появлялся толстый ковер, без единой складки разостланный на опилках, - магический квадрат, бубновый туз, вписанный в красный бархатный круг циркового... барьера с двумя звеньями, уже откинутыми в разные стороны перед небольшим, плотно задернутым занавесом, из-за которого должны были выйти борцы. К этому часу цирк уже был наполнен снизу доверху, до самой галерки, до железного рифленого купола...», - вспоминал цирк времен своего детства Валентин Катаев в книге «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона», многие страницы которой посвящены чемпионатам французской борьбы и известному всей России арбитру - дяде Ване (Лебедеву).

Встреча с цирком начиналась задолго до улицы Коблевской (ныне - Подбельского), где он тогда (да и сегодня) находился, потому что, как писал в повести «Предвестие истины» Лев Славин, «афишные столбы в городе были заклеены плакатами с изображением могучих полуголых дядек, извивавшихся на ковре в красивых схватках».

Приметой далекого одесского детства остался цирк и в поэме Осипа Колычева «Зарницы и гроза»:
...Я вспомнил отчий город свой,
Полеты Уточкина над Одессой,
Заикин на арене цирковой.

Но если в памяти многих литераторов воспоминания о цирке вспыхивали феерически-яркими картинками детства, то в революционной истории Одессы с ним связаны события, свидетельствовавшие об ожесточенной политической борьбе.

23 мая 1917 года в цирке на собрании рабочих и солдатских депутатов в разгоревшейся между большевиками и соглашателями дискуссии выступил руководитель профсоюза металлистов, известный в Одессе рабочий-токарь Петр Старостин, который потребовал передачи власти в руки Советов...

12 декабря 1918 года, когда со дня на день ожидалась высадка десанта интервентов, в цирке состоялся митинг, на котором большевики дали решительный бой меньшевикам и эсерам. «В цирке не было где ни сесть, ни стать,- напишет Юрий Смолич в романе «Рассвет над морем», - на каждом стуле сидели по двое, в проходах стояли стеной, были полными все вестибюли».

Представитель областного комитета партии Иван Клименко с трудом протиснулся на галерку, откуда в решающий момент крикнул: «Прошу слона!» На следующий день газета «Одесские новости» признала, что «призывы и лозунги большевика-оратора встретили самое бурное одобрение со стороны аудитории».